Главная страница

Созонова А.В.

(Музей Управления по связям с общественностью ООО «Ямбурггаздобыча»)

Общеобразовательная школа Ямало-Ненецкого автономного округа  в 1946-1964 гг.

К началу исследуемого периода в Ямало-Ненецком национальном округе не были полностью решены основные задачи в системе образования (ликвидация неграмотности, введение всеобщего начального обучения, укрепление материальной базы, подготовка национальных кадров). В марте 1946 г. Верховный Совет СССР принял четвертый пятилетний план развития народного хозяйства, в котором были выдвинуты задачи в области народного образования. Главной из них стало осуществление обязательного семилетнего обучения детей, которое вводилось с 1949/50 уч.г. Выполнение Закона о всеобуче предполагало, прежде всего, укрепление материально-технической базы школ, расширение школьной сети.

Структура школьной сети Ямало-Ненецкого национального округа в 1946/47 уч.г. характеризовалась значительным преобладанием сельских школ над городскими. Удельный вес начальных школ составлял 71%.[1] Это объяснялось, прежде всего, преобладанием сельского населения, разбросанностью населенных пунктов по обширной и труднодоступной территории, отсутствием наземных путей сообщения. В Западной Сибири в целом в 1950-1960-е годы более широкое распространение по сравнению с европейской частью РСФСР получили «карликовые» школы, что было связано с особенностями размещения населения. В 1950/51 уч.г. на одну школу в Западной Сибири приходилось 82 ученика, в РСФСР – 105.[2] В Ямало-Ненецком округе этот показатель приближался к российскому, на одну школу приходилось в среднем 103 ученика.

В 1946-1964 гг. произошли важные структурные изменения школьной сети, характеризующиеся следующими основными тенденциями: рост числа школ повышенного типа и сокращение начальных школ. Наибольшего роста она достигла к началу 1950-х годов (1950/51 уч.г. – 71). В последующие годы количество школ постоянно уменьшалось (1964/65 уч.г. – 54), в первую очередь, за счет начальных. Эта тенденция объяснялась передислокацией населения, политикой перевода кочевого населения на оседлость. По мнению коллегии Министерства просвещения РСФСР, для решения проблемы всеобуча на Севере необходимо было приблизить школу к малонаселенным пунктам, открывать малокомплектные школы.[3] Но в руководстве Тюменского областного отдела народного образования преобладало мнение, что необходимо строить крупные школы, так как якобы «карликовые школы отрицательно влияют на нормальное воспитание учащихся».[4] Возможно, эта аргументация могла быть убедительна в крупных центрах, но вряд ли она была оправдана по отношению к системе школьного образования, сложившейся в округе. Осуществление семилетнего, затем восьмилетнего и среднего всеобуча также способствовали переводу начальных школ в восьмилетние, а восьмилетних в средние. В СССР в 1955 г. семилетние и средние школы составляли 44% от общего числа, в Тюменской области – лишь 26,7%.[5] В Ямало-Ненецком автономном округе этот показатель был близок к общесоюзному – 45%.[6] Число средних школ в округе за период 1946-1964 гг. увеличилось почти в 3 раза.

Кочевой и полукочевой образ жизни народов Севера, разбросанность населения по огромным просторам, острая нехватка кадров, школьных зданий, учебного оборудования и другие трудности требовали создания особых типов школ. Еще А. В. Луначарский в 1927 году отмечал, что «школа должна либо стать передвижной, либо превратиться в интернат», где дети находились бы на полном государственном обеспечении.[7] Первая ненецкая школа-интернат открылась в одном из самых северных посёлков – Хальмер-Седе Тазовского района в 1929 году. Здесь на протяжении всего учебного года жили и учились дети коренной национальности. Во второй половине 1940-х годов сеть школ-интернатов значительно выросла, с 33 в 1945/46 уч.г. до 44 в 1949/50 уч.г. Количество воспитанников увеличилось с 1262 до 1941 человек.[8] На протяжении 1950-х годов количество школ-интернатов стало сокращаться за счет их укрупнения.

В целом контингент учащихся дневных общеобразовательных школ с 1946 по 1964 г. вырос с 4839 до 13259 человек или в 2,7 раза.[9] В это же время количество учащихся из числа народов Севера выросло в 3,3 раза (с 1753 до 5937 человек).[10] Темпы роста количества учащихся в первые послевоенные годы были довольно высоки для автономного округа с его специфическими особенностями. В первую очередь рост учащихся происходил за счет детей из числа коренных малочисленных народов Севера, ранее неохваченных обучением, а также был связан с введением обязательного 8-летнего обучения и расширением среднего образования и влиянием демографического фактора.

На протяжении рассматриваемого периода специалисты неоднократно отмечали, что в округе сложилось значительное несоответствие существующей сети школ и интернатов нуждам всеобуча и расширению среднего образования, а также современному размещению населения. Школы даже одного района были удалены друг от друга на сотни километров. Так, от Тазовской средней школы начальные школы в поселках Нямбойто, Антипаюта и Гыдоямо располагались соответственно на расстоянии 120, 350 и 800 километров[11], что затрудняло сбор учащихся в 5-е классы. Кроме того, образовался резкий разрыв между возросшим контингентом учащихся и материальной базой, обеспечивающей обучение.[12] В 1953/54 уч.г. 60 школ из 70 проводили занятия в две смены, девять школ занимались в три смены. Размеры помещений не соответствовали постоянно возраставшему контингенту учащихся. В среднем по округу в 1959 г. на 1 ученика приходилось 0,7 кв.м вместо предусмотренных санитарно-гигиеническими нормами 2,25 кв.м. Этот показатель уменьшился почти в 2 раза по сравнению с 1953 г. (1,3 кв.м).[13] В условиях скученности и недостаточной площади не было возможности выделить помещения под необходимые учебные кабинеты, пионерские комнаты, спортзалы, библиотеки. Отставание нового строительства от роста количества учащихся приводило к перегрузке спальных корпусов школ-интернатов. В 33 интернатах из 42 дети спали по двое и трое.[14] В 1960/61 уч.г. более 1000 воспитанников спали по двое на одной кровати. В первой половине 1960-х годов перегрузка спальных и учебных помещений не только сохранилась, но и увеличилась. Так, на 1 января 1964 г. в интернатах на одного учащегося при норме 4 кв.м приходилось менее одного.[15]

Материальное состояние школ и интернатов долгое время оставалось крайне неудовлетворительным и не обеспечивало нормальных бытовых условий для детей кочующего населения. От состояния материально-технической базы школ округа во многом зависела и учебно-воспитательная работа образовательных учреждений. На заседании Коллегии Министерства просвещения было отмечено, что «вопросы укрепления материальной базы школ приобрели первостепенное значение на Крайнем Севере. Трудно требовать от учителя, работающего в плохой школе, хороших результатов работы».[16] Слабость материальной базы учреждений образования в начале 1950-х годов была отмечена комиссией Министерства просвещения РСФСР, работавшей в округе в 1950 г. Подавляющее большинство школ и интернатов размещалось в нетиповых приспособленных деревянных зданиях. Для учреждений образования было характерно размещение в нескольких зданиях, что затрудняло контроль и увеличивало затраты на содержание. Большинство школьных зданий, построенных в 1930-х годах, к середине 1950-х годов пришло в опасное для дальнейшей эксплуатации состояние под влиянием климатических условий (обилие влаги, сильные ветры, вечная мерзлота). По данным окружных властей, в 1957/58 уч.г. из 40 интернатов девять находились в аварийном состоянии, одиннадцать располагались в непригодных помещениях, остальные требовали капитального ремонта, из 78 школьных помещений одиннадцать находились в аварийном состоянии.[17] Ежегодно ассигнования на капитальный ремонт увеличивались но, тем не менее, не удовлетворяли потребности.[18] Географическое положение округа обуславливало завоз стройматериалов из южных районов Тюменской области.

Серьезные недостатки существовали в обеспечении интернатов бытовой мебелью, мягким инвентарем, одеждой и обувью, посудой. Почти повсеместно дети недополучали в сравнении с нормой овощей, фруктов из-за отсутствия их в магазинах потребкооперации. При обследовании Тамбейской школы-интерната в 1957 г. было обнаружено следующее: «Все помещения школы-интерната находятся в антисанитарном состоянии. В классах грязно, полы давно не мыты, замусорены, подоконники залиты чернилами, стены закопчены, печи с развалившимися плитами дымят, покрыты толстым слоем сажи. В классах холодно. Дети и учителя занимаются, не снимая пальто. В спальнях также холодно и грязно. Кровати заправлены небрежно, постельное белье грязное. У некоторых детей в постели хранится свежая рыба».[19] Такие примеры были не единичны.

Из-за крайне слабой материальной базы, отсутствия квалифицированных кадров воспитателей в этот период имелось много проблем в обучении и воспитании детей. Во многих интернатах отсутствовала определенная система образовательной и воспитательной работы, дело ограничивалось проведением отдельных мероприятий, заботой о соблюдении режима дня и выполнении домашних заданий. Конечно, были и положительные примеры (Зеленоярский, Катравожский, Харсаимский интернаты), но какими бы образцово-показательными не были интернаты, они не могли заменить детям семью. Проводя большую часть времени в школах-интернатах, будучи оторванными от семьи, дети не получали необходимых трудовых навыков для жизни в тундре. Это вело к отчуждению от традиций и культурных ценностей. Тем не менее, в условиях слабого заселения территории округа, другого пути распространения всеобуча просто не существовало.

Несмотря на значительное увеличение числа учащихся, вне школы ежегодно оставалось значительное число детей школьного возраста из коренного населения.[20] Вопросы всеобуча детей неоднократно были предметом обсуждения в органах власти различного уровня. Бюро Тюменского областного комитета ВКП(б), рассматривая в январе 1947 г. вопрос «О состоянии народного образования среди коренных национальностей в Ямало-Ненецком округе», отметило, что состояние народного образования оставалось крайне неудовлетворительным, особенно среди коренного населения. Ежегодно 40-50% детей школьного возраста не посещали школу.[21] В сентябре 1950 г. Коллегия Министерства просвещения РСФСР, изучив вопрос «О народном образовании в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском национальных округах Тюменской области», констатировала, что развитие народного образования отставало от быстрых темпов освоения Крайнего Севера, из года в год срывался Закон о всеобщем обязательном обучении детей народов Севера, учет детей школьного возраста был поставлен крайне неудовлетворительно, в школах имели место массовый отсев и большая сменяемость в составе учащихся. Начальную школу заканчивали лишь десятки детей народов Севера, а семилетнюю – лишь единицы.[22] В сентябре 1955 г. сессия Ямало-Ненецкого окружного Совета депутатов трудящихся признала, что «Народное образование в округе находится в неудовлетворительном состоянии, особенно охват и обучение детей школьного возраста из числа местного коренного населения».[23] При рассмотрении вопросов всеобуча отсутствовал глубокий анализ причин, из-за которых родители с большим трудом и нескрываемым недовольством отдавали своих детей в школы и интернаты, а многие из них забирали детей в течение учебного года. Принимаемые решения нередко оставались на бумаге или выполнялись чисто формально.[24]

В первое послевоенное десятилетие особенно сложно было наладить точный учет всех детей школьного возраста, особенно среди коренного населения, ведущего кочевой образ жизни. Данные о количестве детей школьного возраста, представленные районными организациями были чрезвычайно разноречивы, при этом данные органов статистики и органов народного образования зачастую взаимно исключали друг друга. Проверки показывали, что контингент, подлежащий обучению, значительно больше, чем было указано в документах.[25] Коренные жители округа не всегда регистрировали своих детей, и возраст записывался со слов родителей, а не на основе документов. Проведение учета детей вне населенных пунктов, в расположении каслающих стад вызывало большие затруднения. Уточнение контингента происходило по похозяйственным книгам и методом опроса в период проведения выборов. Архивные документы отмечают, что и в начале 1960-х годов «сельские Советы учетом детей не занимаются, учет до крайности запутан, ответственности за это никто не несет. Мы научились считать рыбу, оленей, определять примерный выход зверя, но никак не можем навести порядка в учете населения и особенно детей. Похозяйственные книги в сельских Советах не имеют полных данных и по ним подчас невозможно установить, сколько детей должно учиться в школе».[26]

Не все дети, внесенные в списки всеобуча, приступали к занятиям. В 1946/47 уч.г. вне школы осталось 1169 человек, в 1950/51 уч.г. - 2525.[27] В 1952/53 уч.г. в целом по Тюменской области не явились в школу 6223 человек[28], большая часть из них в Ямало-Ненецком округе.  Дети ненцев, как правило, неохотно шли в школу, а родители противились их обучению. Особенно это касалось детей среднего школьного возраста, которые уже являлись помощниками в хозяйстве. Одной из причин, по которым тундровики не желали учить своих детей, было стремление иметь наследника своего личного хозяйства и помощника на случай утраты нетрудоспособности и старости. Были случаи, когда руководители колхозов не давали учиться детям школьного возраста и не выделяли транспорт для доставки учеников в школу, т.к. в хозяйстве нужны были дополнительные руки.[29] Многие родители отказывались отдавать детей в интернаты, поскольку очень часто условия в этих заведениях не выдерживали никакой критики – антисанитария, нехватка самого элементарного инвентаря, скученность, произвол администрации.[30] В 1950-е годы стало распространенным явлением, когда здоровые дети, принятые в интернаты, заболевали. В пяти из семи районов Ямало-Ненецкого округа, по которым имелись необходимые данные, из 8392 человек учащихся, в т.ч. из 3646 детей коренных национальностей по состоянию на 1 января 1962 г. значилось 982 ребенка школьного возраста больных туберкулезом.[31] Это вызывало со стороны родителей недовольство и стремление всеми путями воспрепятствовать пребыванию ребенка в школе-интернате. Среди ненецкого населения, особенно кочевого, нередко звучали высказывания: «Зачем вы отдаете детей в русские школы, они выучатся и уйдут от нас. Русские силой детей не возьмут, а добровольно отдавать их не надо». [32]

Ни одна школа не обходилась без посылки учителей, советских и партийных работников в тундру по сбору детей. К оленеводам, охотникам и рыбакам выезжали специальные бригады агитаторов, которые вели среди них разъяснительную работу, и увозили детей в школу. Активная борьба за 100-процентный охват детей коренных национальностей (прежде всего ненцев) школьным образованием привела к улучшению ситуации с всеобучем в первой половине 1960-х годов.

Осуществление Закона о всеобуче определялось не только полным сбором детей, но и сохранением всех учащихся до получения ими восьмилетнего образования. В течение всего периода эта задача школами округа, особенно в отношении коренного населения, решалась неудовлетворительно. Недоохват детей и отсев привели к тому, что в 1954/55 уч.г. четвертые классы окончило только 11 детей ненцев, седьмые классы – ни 1 ненца.[33] Ни одна школа округа в начале 1960-х годов не смогла добиться полного сохранения контингента учащихся до получения ими не только восьмилетнего, но даже начального образования. Большинство детей выбывало из 2-3 класса, не заканчивая даже начальную школу. Лишь немногие доходили до 8-10 классов и еще меньше продолжали учебу в средних специальных учебных заведениях и вузах.[34] Резкий спад численности учащихся в старших классах говорил и о том, что на начальном этапе обучения дети не получали достаточно прочных знаний, и не имели основы для продолжения образования в старших классах. Подобное положение тормозило решение проблемы подготовки национальных кадров в округе. Незначительное число выпускников школ из числа коренного населения округа, привело к тому, что уровень образования национального населения округа отставал от других округов и районов, где проживали народности Севера.

В повышении эффективности функционирования народного образования, наряду с совершенствованием содержания образования, форм и методов обучения, укреплением материально-технической базы большое значение имело обеспечение учреждений образования педагогическими кадрами. После Великой Отечественной войны потребность в педагогических кадрах во всей стране была очень велика и не удовлетворялась в силу недостаточного масштаба подготовки в педагогических вузах. Особо остро проблема стояла в первые послевоенные годы, когда из-за отсутствия квалифицированных преподавателей некоторые школы в округе находились под угрозой закрытия.[35] Неоднократно на протяжении десятилетия в документах отмечаются недостатки в комплектовании школ педагогами, их недостаточная квалификация. «В условиях оторванности наших школ, при отсутствии методической помощи и постоянного контроля слабая подготовка или отрицательные качества учителя слишком резко сказываются и на работе школ и на результатах обучения».[36] Особенно не хватало опытных педагогов, знающих особенности национальной школы, знакомых со спецификой округа. В 1954 г. в Ямало-Ненецкий окружком партии поступила служебная записка из Министерства просвещения РСФСР о неблагополучном положении с подбором и расстановкой руководящих кадров народного образования в округе и просьбой к партийному руководству округа с просьбой оказать помощь окроно в укомплектовании школ кадрами.

Изменения в количественном составе педагогических кадров обуславливались численностью учащихся и ее колебаниями. С 1948/49 уч.г. по 1964/65 уч.г. число учителей увеличилось в 2,7 раза. В 1950/51 уч.г. абсолютно преобладающей среди учителей Ямала была группа лиц со средним специальным образованием - 69%.[37] К началу 1960-х годов до 27% увеличилось число учителей с высшим образованием.[38] В целом в течение рассматриваемого периода удельный вес педагогов с высшим образованием вырос с 7,1% до 34%.[39] Одновременно несколько снизилась доля учителей со средним образованием. В конце 1940-х годов был довольно значителен удельный вес молодых специалистов со стажем работы до 5 лет, который постепенно уменьшался (1949/50 уч.г.- 29%, 1964/65 уч.г. – 16%).[40] Удельный вес женщин в общей численности педагогов в конце 1940-х годов составил 86% и сохранялся в течение всего периода.

Для Ямало-Ненецкого округа, как и для Западной Сибири в целом, в рассматриваемый период были характерны такие явления как высокая текучесть кадров, смена характера профессиональной деятельности. Во второй половине 1940-х - 1950-е годы из школ округа ежегодно выбывало до 10% от общей численности учителей.[41] Большинство из педагогов уезжало после окончания 3-летнего срока трудового договора, когда учителя приобретали опыт работы в национальной школе Севера. Из отдаленных районов – Пуровского, Тазовского и Красноселькупского ежегодно выезжало до 40% учителей.[42] Положение не спасало увеличение числа молодых специалистов, поступавших на работу после окончания Тобольского и Тюменского педагогических институтов, Салехардского педагогического училища. Только в 1964/65 уч.г. из прибывших 199 учителей выехало из округа 149.[43] В результате  высокой текучести и нехватки кадров большая часть учителей работала на 1,5 – 2 ставки. Многим учителям приходилось работать в две-три смены, что отрицательно влияло на качество работы.

Важными факторами, влиявшими на закрепление учителей, являлись материально-бытовые условия их жизни. Проблема обеспечения учителей округа жильем была крайне острой. Так, в 1960 г. в п. Гыдоямо Тазовского района 9 учителей совсем не имели квартир, 5 молодых учителей вынуждены были жить в одной комнате интерната площадью не более 12 кв.м и спать, как и их воспитанники, по двое на одной кровати.[44] Неудовлетворительные условия жизни были у многих учителей в сельских районах округа.

В конце 1940-х – начале 1960-х годов на Ямале трудились замечательные учителя, посвятившие всю свою жизнь этому трудному, но благородному делу. Только в течение первого послевоенного года государственными наградами было отмечено 249 работников учреждений образования.[45] В 1945-1946 гг. 295 работников народного образования Ямала было награждено медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».[46] Звания «Заслуженный учитель школы РСФСР» были удостоены А.М. Ануфриева, Е.В. Бакланова, Е.А. Вавилова, Н.И. Яптунай, А.П. Витязева, Я.В. Хозяинов, П.Е Хатанзеев.

Одной из серьезных проблем являлась нехватка учителей из числа коренных малочисленных народов Севера для национальных школ округа. К концу 1949/50 уч.г. удельный вес учителей из числа народов Севера составлял 5,6%. Из 194 учителей, работающих в национальных и смешанных школах, владел родным языком учащихся только 21 человек.[47] В последующие годы ситуация стала меняться к лучшему, уже в 1962/63 уч.г. удельный вес педагогов коренной национальности составил почти 18%, в 1963/64 уч.г. – 16%, в 1964/65 уч.г. – 19%.[48]

Особую категорию педагогических кадров составляли руководители школ: директора и их заместители. В конце 1940-х годов нередко административные должности в школах и районных отделах народного образования занимали люди, не имевшие необходимого опыта и образования. К началу 1960-х четко прослеживалась зависимость качественных характеристик руководителей от типа возглавляемых ими школ. В целом преобладала группа лиц со средним педагогическим образованием, возглавлявших начальные школы, которых в округе было большинство. К середине 1960-х  увеличилась относительная численность группы лиц с высшим образованием. Для этой категории педагогов также была характерна высокая сменяемость, только в 1964/65 уч.г. сменилось 24 директора и завуча.[49]

Таким образом, к середине 1960-х годов в округе сохранялась задача расширения сети общеобразовательных школ, прежде всего средних, и укрепление материально-технической базы существующих.  Совершенствование качественного состава педагогических кадров школ Ямало-Ненецкого автономного округа в 1946-1964 гг. определялось следующими тенденциями: рост числа учителей с высшим образованием и сокращение со средним специальным. Полного обеспечения потребностей школ к середине 1960-х годов добиться не удалось, главной причиной неукомплектованности школ кадрами являлось отсутствие жилья.