В. Н. Давыдов

(Санкт-Петербургский государственный университет)

Студенты-северяне в крупном городе: проблема адаптации, социальные связи и взаимодействия, этнокультурная аутентичность.

 

В основе данной статьи лежат материалы исследования молодежи из числа малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока в Санкт-Петербурге (2001-2004гг.). Студенты-северяне рассматриваются как группа, самоорганизующаяся на основе общих компонентов традиционного мировоззрения, культурных паттернов, а также стимулирующего воздействия внешней, «чужой» для них среды.  Северяне, приезжающие в крупный город поставлены перед необходимостью овладения новыми нормами, ценностями, представлениями, правилами, предписаниями, ограничениями, охватывающими и регламентирующими практически все стороны их жизни. Проблема адаптации к новой среде достаточно актуальна для студентов-северян.

Приезд в большой город является стрессом для студентов. Информантка - ханты сказала, что первое, что она почувствовала в крупном городе – это страх. Она ехала первый раз на поезде, приехала в незнакомый большой город, ее никто не встречал: «Самое первое это страх, конечно. Потому что вещи я оставила в камере хранения, я приехала вечером в 12. Ну, куда я пойду? Я ж ничего не знаю. Темно. Я всю ночь просидела на вокзале. И там, чуть ли не с бомжами в обнимку. Я не знала куда идти. Дороги не знаю. Нет тут знакомых. И вот в 6 часов утра началась моя питерская жизнь. Я поехала искать институт. Нашла институт. А это была суббота, и естественно никого не было. Я пошла искать общежитие. Я вот пришла и просто разревелась».

Первокурсники, приезжающие в Санкт-Петербург находятся первое время в состоянии культурного шока. Он сопровождается беспокойством, которое вызывает потеря привычных форм социального общения. Культурный шок может быть рассмотрен как нормальный процесс адаптации к культурному стрессу, который включает такие симптомы как беспокойство, раздражительность и сильное желание более предсказуемого и знакомого окружения.

Большинство студентов из числа малочисленных народов приезжает из небольших деревень. Сложности, связанные с адаптацией к городу, неизбежно затрагивают каждого прибывающего мигранта. Особенно ощутимы отличия социально-культурных навыков сельских мигрантов от норм городской среды. В большом полиэтническом городе интенсивнее все информационные связи, шире диапазон в выборе досуга. Эти и другие условия жизни в крупном городе способствуют нивелированию этнических особенностей повседневного поведения.[1]

Для сельского мигранта Санкт-Петербург предстает средой, которая перенасыщена информацией (Соб.: А почему вам было сложно здесь адаптироваться? Инф.1: Много народу. Инф.2: Слишком много информации. Соб.: Какой? Инф.2: Вообще. Выходишь … Запутываешься в метро). Одна из первых задач, стоящих перед студентами – научиться ориентироваться в городе. Информантка-ненка сказала, что ей тяжело в Петербурге привыкнуть к поездкам в общественном транспорте. Необходимость постоянных поездок на метро и трамваях ее сильно утомляет, так как родине она привыкла ходить пешком.

Северяне сравнивают жизнь в Петербурге и жизнь на Малой Родине: дома «все правильно, все есть», а в Петербурге «самостоятельность, … больше на ошибках учатся, на трудностях, самовоспитание». Информанты говорят, что в городе «каждый человек живет для себя». А на Родине даже чужие люди «как-то все ближе, как-то роднее». Студенты чувствуют, что в Петербурге им «многого не хватает в окружении». В селе «все друг друга ценят», «все общаются». В городе «каждый живет сам по себе», «нет такой дружбы как дома», «народ не обращает внимания на чужие проблемы». К. С. сказала, что в Петербурге никто друг друга не знает. Человек, у которого в Петербурге нет знакомых, с трудом сможет адаптироваться.

Информанты отмечают, что Петербург – «шумный город», поэтому ходить по его улицам сначала непривычно. Говорят о том, что это «большой город», где «много народу».  Студенты-северяне воспринимают в первые дни пространство города как чужое (Инф.: … все чужое такое … все пыльное, серое). Студенты говорят, что «большой город давит, люди другие», не такие как на Родине, «отношение людей хуже».    

Студентам-северянам приходится адаптироваться к условиям жизни в общежитии. К. О. сказала, что она думала, что будет учиться на Западе, в столице, но когда она увидела общежитие, она была шокирована: «Первые два месяца это был совершенный кошмар. Я болела и плакала. Звонила домой. Там: «Мама, хочу домой». Хотелось домой. Представьте, оторвали от родственников, тут никого нету … Тебя запихали вот в комнату втроем … Это очень трудно на самом деле. Снимать квартиру – это очень дорого».   

В Санкт-Петербурге для студентов-северян актуальна проблема адаптации к новой пище. В. П. Казначеев подчеркивает необходимость сохранения для народов Крайнего Севера традиционного питания и недопустимость «европейского» среднестатистического типа питания, как для взрослых, так и для детей. Это же справедливо для представителей других народов и этнических групп, особенно мигрирующих в города или на другую этническую территорию и вынужденных в связи с этим довольно резко менять пищевые привычки, а иногда и всю систему питания, переходя на совершенно не свойственную данной этнической группе пищу. Все это приводит к увеличению в структуре заболеваемости доли желудочно-кишечных, аллергических болезней, а, кроме того, усиливает стресс, вызванный жизнью в перенаселенных городах с неблагоприятной экологической обстановкой.[2]

Студенты привозят с собой в город продукты из дома: сушеное мясо, вяленую рыбу, юколу, красную икру, черемшу. Родители в письмах советуют детям, что следует есть, а что нет (Инф.: Вот папа и мама пишут: «Обязательно в неделю раза два ешьте мясо, покупайте. Только не яйца» … У нас там травятся больше. … А так мясо они говорят еще обязательно мы должны есть. У нас… Мы же конину едим. Сырое мясо. … Да, это лошади, специально заводим таких …У нас морозы же и у них жир, как бы самый толстый жир и самый питательный). Студенты-северяне привыкли к жирной пище. Студенты стараются покупать мясо, так как «одними фруктами не насытишься». Северяне покупают и готовят овощи, сало, рыбу (Инф.: Макароны, картошку готовим, еще капусту я люблю еще, и еще колбасу покупаем иногда, и еще сало. Что-то сырое надо что ли есть. Сырое чё-нибудь! Или рыбы). На родине многие студенты употребляли в пищу сырое мясо. Н. (ханты) сказала, что когда поехала домой на летних каникулах, то «набросилась на сырое мясо и пила кровь как вампир», так как два года уже не ела его.

Приезжая в Петербург, студенты замечают, что в Петербурге грязный воздух, большая влажность и тяжело дышать. Зимой из-за влажности кажется, что на улице очень холодно (Инф.: То есть у нас если 33 градуса, это все равно, что тут 20 градусов. Здесь из-за влажности очень холодно всегда). Осенью у северян в Петербурге иногда начинается депрессия. К. О. (удэгейка) сказала: «Здесь иногда хочется нормального снега и нормального солнца. Даже дома у нас снег и солнце – все. А здесь серость, грязь, пыльно, хочется к маме, папе, хочется к родственникам, я не знаю, хочется чего-то, все время холодно, ветер всегда. И поэтому очень трудно».

Можно выделить несколько периодов адаптации студентов к новой среде:

1)           Предадаптационный период. Начинается с момента принятия студентом решения о поступлении в вуз крупного города и является периодом психологической подготовки.

2)           Период адаптации. Делится на две стадии: ориентировочная и оценочная. Первая направлена на знакомство со средой крупного города, выработку ориентации в ее предметно-вещных элементах. Оценочная стадия характеризуется интенсивной познавательно-критической отборочной деятельностью.

3)           Период долговременной адаптации. Он продолжается все время обучения студента.

Студенты-северяне вынуждены приспосабливаться к изменениям среды. При этом происходит мобилизация их адаптивных ресурсов, составляющих адаптивный потенциал, который определяет скорость процесса адаптации. Адаптивный потенциал зависит от психологических качеств личности и от той среды, в которой вырос студент. Существуют потенциальные дезадаптанты, они входят в группу риска. Успешной является адаптация по типу интеграции или овладения навыками незнакомой культуры до достижения полной социальной адекватности в ней. Неуспешная адаптация – это адаптация в виде психологической защиты или изоляции в новой культуре.[3] На каждом потоке бывает по несколько студентов, которые обладают слабым адаптивным потенциалом. Это отрицательно сказывается на их успеваемости в учебе. 

Важнейшую роль в социально-психологическом самочувствии мигрантов, их социальной адаптации играют интенсивные соседские связи, общение с земляками и родственниками. Под социальной адаптацией понимается вид взаимодействия личности и социальной группы с социальной средой. В ходе такого взаимодействия осуществляется согласование требований и ожиданий его участников, согласование притязаний и самооценок субъекта с его возможностями и реальностью социальной среды. Поскольку личность (группа) и среда активно воздействуют друг на друга, то можно говорить об адаптивной и одновременно адаптирующей активности личности или группы.  Характерной чертой социальной адаптации является ее непрерывность, так как личность и социальная среда находятся в постоянном развитии. Социальная адаптация сельского мигранта в городе является процессом, который характеризуется определенным уровнем включенности объекта в городскую социальную среду, активностью взаимодействия с нею, идентификацией его с коренными городскими жителями.

 Особенно интенсивно общаются в «национальной микросреде» города недавние мигранты, что способствует их адаптации к новым условиям на начальных ее этапах. Таким образом, для студента-северянина пространство города оказывается пронизанным транслокальными родственно-земляческими связями. Землячество представляет собой сетевое сообщество.

Земляки-северяне из РГПУ им А. И. Герцена, Полярной академии, университета технологии и дизайна общаются между собой, приезжают друг к другу в гости, вместе гуляют, ходят на дискотеки. Первые дружеские связи студенты стремятся завязать с земляками. Они объясняют это тем, что «эти люди ближе, чем другие», «свои все равно больше понимают». Земляки стараются поселиться в общежитиях ближе друг к другу в пространственном отношении. Нередко студенты из одного поселка, одного региона живут в общежитии в одной комнате. Соседское общение, как и другие локально-территориальные формы жизнедеятельности, являются типичными элементами сельской, неурбанизированной среды.[4] Именно в среде земляков происходит трансляция нарративов национальной культуры.

Когда студенты старших курсов приезжают домой на каникулах, то родители первокурсников просят присматривать за ними в Петербурге, помогать им. Старший земляк помогает младшему, водит его по городу, предупреждает о возможных опасностях (Инф.: … тут еще учится парень на первом курсе …, тоже удэгеец. Его мама просила меня, чтобы я за ним присматривала). Студенты селькупы, которым был задан вопрос о том, будут ли они помогать землякам, которые поступят в следующем году, ответили: «Конечно. Если с нашего поселка приедут, мы так и скажем: «Если что, приходите к нам. Всегда поможем».

          На индивидуальном уровне, помимо участия индивида в коллективной адаптации социальной группы, культурная адаптация связана, прежде всего, с попаданием индивида в новую для него социальную или национальную среду или радикальной сменой социально-политических условий его жизни. Молодежь из числа малочисленных народов Севера приезжает на учебу в город, где доминируют иные стереотипы, иной образ жизни.

Культурная адаптация мигранта начинается с этапа аккультурации, т.е. совмещения прежних стереотипов сознания и поведения с процессом освоения новых, а затем может привести к ассимиляции. Это может означать утрату прежних культурных паттернов и полный переход на новые. Существует широкое понимание аккультурации как процесса взаимодействия культур, в ходе которого происходит их изменение, усвоение ими новых элементов, образование в результате смешения разных культурных традиций принципиально нового культурного синтеза. Такой синтез – результат пребывания студентов-северян в большом городе.

В Петербурге меняется, прежде всего, образ жизни студентов-северян - системная и нормированная совокупность форм обыденной жизнедеятельности людей, порядков и способов их повседневного существования. В быту студенческого общежития наблюдается синтез этнических культур с молодежной субкультурой: национальная культура и общежитская субкультура смешиваются друг с другом. В результате появляются «фольклор» и «обрядность» характерные только для «северного» общежития. Например, проигравшего в карты могут попросить пробежаться по коридору, изображая оленя или изобразить игру на хомусе и т. п. В городском жилище мигрантов нередко сохраняется перенесенное в новые условия традиционное функциональное зонирование пространства интерьера на «гостевое» и собственно «жилое».[5] Подобное зонирование пространства можно видеть в интерьере комнат студенческих общежитий.

Крупный город является особой ситуацией воспроизводства этнокультурной аутентичности. Этнокультурная аутентичность – это сохранение и проявление этнокультурных особенностей группы или индивида в иной этнокультурной и социальной среде. Она может рассматриваться с точки зрения «соответствия» индивида или группы своей традиционной этнической культуре. Ярким маркером этнокультурной аутентичности является этническая традиция. Презентация этнических символов делает студентов-северян «иными» в крупном городе. Этнокультурная аутентичность проявляется в социальных связях и взаимодействиях, в способах коммуникации, паттернах поведения, привычках, традициях, фольклоре, способах организации жилого пространства и т. д. Ее сохранению и трансляции в крупном городе способствует общение с земляками. Исследование феномена этнокультурной аутентичности представляется перспективным с позиций социально-конструктивистского и нарративного понимание культуры.

Культуры конституируются через нарративы – более или менее последовательные рассказы или изложения. Все существующие культуры можно охарактеризовать множественностью и разнообразием конкурирующих нарративов. В культурах нет единственных и господствующих нарративов, подобные нарративы есть только в головах идеологов. Культурные нарративы устанавливают границы: они отделяют «нас» от «них», «нас» от «других». Такие границы являются непостоянными, динамичными и изменчивыми. Культура не является данностью, она формируется и меняется с течением времени, она не является целостностью с четко обозначенными границами, она представляет собой смысловые сети, которые вновь и вновь переопределяются через слова и дела своих носителей[6].

Этнокультурная аутентичность проявляется в воспроизводстве и презентации нарративов национальной культуры. Культурные нарративы воспроизводятся студентами-северянами в среде крупного города. Проявлением этнокультурной аутентичности являются фольклор, «страшные истории», которые транслируются в студенческой среде. Подобные истории в основе своего сюжета содержат рассказ о нарушении традиционного запрета (нельзя ночевать на кладбище, кричать в лесу, трогать шаманский бубен и т. д.), которое влечет за собой беду. Нарушение табу вызывает недовольство духов, они пытаются отомстить нарушителю. В культурах северных народов существует много запретов и предписаний. Молодежь узнает о них от своих родственников пожилого поколения. Многие студенты серьезно относятся к подобным суевериям, верят в них.

На разных этапах проживания в «иной» среде традиционные паттерны поведения, усвоенные на Малой Родине, а также традиционное мировоззрение будут проявляться с разной степенью интенсивности. Мигрант в мегаполисе испытывает своего рода «давление» городской среды. В контексте полиэтнической среды крупного города происходит переосмысление взгляда на свою культуру. Данные процессы оказывают значительное влияние на выбор стратегий самопрезентации.

 



[1]    Старовойтова Г. В. Этнодисперсная группа в современном советском городе (на материалах исследования татар в Ленинграде) // Этносоциальные проблемы города. Под ред. Шкаратана О. И. М., 1986. С. 247.

[2]    Григулевич Н. И. Питание как важнейший механизм этноэкологической адаптации // Традиционная пища как выражение этнического самоназвания / Отв. ред. С. А. Арутюнов, Т. А. Воронина. М., 2001. С. 152.

[3]    Иванова М. А. Психологические аспекты адаптации иностранных студентов к высшей школе. СПб., 2000. С 133.

[4]    Старовойтова Г. В. Этнодисперсная группа в современном советском городе (на материалах исследования татар в Ленинграде) // Этносоциальные проблемы города. Под ред. Шкаратана О. И. М., 1986. С. 245.

[5]    Там же.  С. 237-238.

[6]    Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. М., 2003.

 

 

Автор: Давыдов Владимир Николаевич, аспирант кафедры культурной антропологии и этнической социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета.

 

e-mail: anthropolog@rambler.ru

 

Аннотация: The article “The nothern students in the city: adaptation, social structures and interaction, ethnocultural authenticity” is about the problems of adaptation and integration in the Petersburg’s milieu. The object of research is group of students from Siberia and Far East studing in St.Petersburg. The article is an attempt to create the whole model of their subculture, the discription of their patterns of behavior, communication and the problems they face in the multicultural city. The ethnocultural authenticity issue and daily life practices are also included in the description.

 

 

Hosted by uCoz